В основе сатиры, напротив, лежит неприятие говорящим того, что отклоняется от некоего «идеала» в рамках социально значимых явлений. Как уже было сказано, объектом сатиры становятся социальные пороки, нарушение нравов и норм морали, при этом сам акт осмеяния выступает в качестве открытой авторской позиции. Об этом пишет и выдающийся   немецкий философ и теоретик искусства Ф. Шиллер, который отмечает, что действительность как недостаточность противопоставляется в сатире идеалу как высшей реальности. В основе сатиры лежит контраст, определенное несоответствие между идеальным и существующим как результат противостояния и противопоставления. Действительность становится в сатире объектом неприятия.
        М.М. Бахтин[1] отмечает, что словом «сатира» обозначается несколько явлений: во-первых, сатира – это вид общей эстетической категории «комическое», означающей смешное и восходящей к игровому, карнавально-самодеятельному веселью; во-вторых, это – определенный стихотворный лироэпический мелкий жанр, сложившийся и развивавшийся на римской почве и возрожденный в Новое время неоклассиками; в-третьих, другой менее определенный смешанный (с преобладанием прозы) чисто диалогический жанр, возникший в эллинистическую эпоху и названый «менипповой сатирой» по имени киника Мениппа (III в. до н. э.) Наконец, сатира – это определенное (в основном отрицательное) отношение творящего к предмету своего изображения (пафос), определяющее выбор средств художественного изображения и общий характер образов.